Весело Спойлер: Моя закалка своим малышом Напишу под спойлером, чтобы не нагружать тех, кому не интересны мальчиковые шалости Тем более, что когда у меня росла старшая дочь, я бы честно сказала, что таких детей, как сын, придумывают родители, а на самом деле их не бывает За время своего взросления и освоения пространства квартиры, а потом и окружающего мира, про нашего мальчика можно написать книгу, без всякого преувеличения. Может, я когда-нибудь на пенсии это и сделаю. Просто кратко перечислю, что мы проходили. Набором детских инструментов, заботливо подаренных крестным папой: вскрывал паркет в комнате и коридоре, используя малейшие щели между рассохшимися паркетинами. Отдирал стамеской розетки от стен. Демонтаж декоративной штукатурки на 2 кв. м. за 10 минут хождения в аптеку. Молоточком выбивал стекла из дверей. Демонтировал шланг горячей воды из бойлера, устроив потоп в квартире. Мелочи типа раздолбанных стульев и открученных ручек от дверей во внимание не беру. Два раза кот был вытащен из стиралки практически перед включением. Корм у кота был размочен в раковине и забивал ее раз пять. Мой телефон испытывался в унитазе, горячим чаем, им проверялась крепость стекла в серванте. Телефон победил. Все, что могло быть залито, заливалось, что теоретически могло быть откручено, откручивалось, и т.д. Два попадания под машину, слава богу, без последствий. Один раз подавился огромным куском рахат-лукума, я его еле спасла. До скорой помощи мы бы не дотянули по времени. Бабушкин валидол не поддается учету, и наши нервы тоже. Три взрослых человека не могли справиться с одним ребенком. Причем, это было не баловство из вредности, а чистое познание мира и устройства вещей изнутри. При гуляниях на улице отойти от него больше, чем на метр, было опасно, потому что догнать при таких условиях уже было трудно. Операция на пальце ноги, который был разбит тяжелой вазой. Она летела ему на голову, и только моя реакция футбольного вратаря сместили ее траекторию. Попало на край ноги. Разбитые носы, колени, всякие детские болезни, вплоть до дифтерии и застое в легких, описывать не буду. Не хочется. Меняли 3 школы, задержались в четвертой, где директор мужчина, которому интересны нестандартные дети. В предыдущих школах были по очереди с мужем на ковре у завучей и директора через день. Работали с детским психологом, с третьим по счету, так как первые два ему не нравились категорически и он не считал нужным это от них скрывать. Хотя, я за эти годы прочитала столько литературы по детской психологии, что консультировала всех местных мамочек При этом он всегда был очень обаятельным, развитым ребенком, с большим кругозором, с огромными голубыми глазками и пшеничными волосиками. Любимец всех взрослых, которые обожали с ним беседовать и узнавать что-то новенькое. Я честно могу сказать, что наш сын заменил нам тройню. И вырастив его, я не боюсь больше никаких детей. Ощущение, что у меня 5 рук и 5 ног, и я круглосуточно на посту, даже во сне, покидать начало лет в 8. Слава богу, что к своим 14 годам он стал спокойным уравновешенным (с поправкой на переходный возраст) человеком. Достаточно самостоятельным и ответственным. И когда мы ему рассказываем о его проделках в детстве, он честно выкатывает глаза и говорит, что мы все придумали. Потому что таких детей не бывает
После того, как написала этот пост, еще вспомнились приключения , но решила не корректировать, а записать подробно для себя на память. Спасибо, что натолкнула своей темой на систематизацию воспоминаний
"Скажите, в каком возрасте начинается удовольствие от ребенка?", - волнуется растерянная мама двухмесячного сына. Годовалого. Трехлетнего. Пятилетнего. "Скажите, когда я перестану так страшно от него уставать?","Скажите, когда прекращается непрерывное напряжение, пока ребенок не спит?", "Скажите, все это когда-нибудь пройдет?" Симптомы бывают разные - скука, напряжение, усталость, раздражение, злость. Мама изматывается от общения с ребенком, "вынимается" до дна, все время мечтает куда-нибудь деться. И тут же чувство вины накрывает бедную маму: раз мне не нравится проводить время с собственным ребенком, я — плохая мать. Многосерийная драма «Рожденные обратно» день за днем разворачивается в многих семьях. Главную роль в ней играют измученные родители, не получающие от детей ни малейшего удовольствия (две минуты с утра и поцелуи в ванночке не в счет), уставшие до слез, измученные чувством вины, а главное — не понимающие, что с ними происходит, почему именно с ними, и что тут делать вообще. Родить ребенка обратно, это ясно. Подарить его бабушке. Дождаться, пока он вырастет и уедет (всего каких-то двадцать лет). Сдохнуть. Все? Спойлер: Рожденные обратно... Существует понятие "эмоциональное подключение": внутренняя потребность в чем-то или ком-то, удовольствие от его существования, ощущение его эмоциональной ценности, не требующей технических доказательств и дающей постоянный приток душевного тепла. Можно определить эмоциональное подключение как смысл или наполненность. Оно может возникать по отношению к профессии, животным, искусству, книгам, любому событию или явлению. У многих такое возникает по отношению к детям. Но, к сожалению, не у всех. В интернете бродит смешной текст, как надо готовиться к беременности. Там предлагают вешать на живот мешок с песком и каждый месяц досыпать в него килограмм, через девять месяцев снимать с себя каким-то интересным способом, а потом ночами ставить будильник, чтобы носить в темноте тот мешок на руках и петь ему колыбельные песни. Далее в том же духе, знающие люди плачут от смеха. С теорией все понятно. Вряд ли кто-нибудь всерьез соберется год просыпаться ночами к мешку с песком, а потом пожалуется, что сгоряча спустил его в мусоропровод — значит ли это, что ему опасно заводить детей? На практике, вне эмоционального подключения общение с ребенком дается тяжелее, чем таскание мешка. Мешок с песком не плачет по ночам, не сучит толстыми ножками и не похож на дедушку. А главное, мы ничего не обязаны чувствовать по отношению к нему. Слово «подключение» здесь не случайно. Люди, явления и процессы, к которым мы эмоционально подключены, являются для нас источником энергии и сил. А то, чем мы вынужденно занимаемся без подключения, больше вынимает силы, чем дает. И родители, которые жалуются на бесконечную усталость, чувство вины и ощущение бессмысленности от общения с детьми, на самом деле жалуются на отсутствие эмоционального подключения к своему ребенку. * * * Если ребенок и правда сложный, это отчасти объясняет отсутствие удовольствия — хотя еще неясно, где здесь курица, а где яйцо. Но ребенок может быть абсолютный душка. Здоровый, веселый, красивый, да ему пять месяцев, о чем вы говорите вообще. То есть все хорошо. Почему же тогда так плохо? Я урод? Или мне все это показалось? Ведь ни у кого такого нет! Проблема не в том, что так нельзя. Проблема в том, что так не бывает. Признания «мне не нравится мой ребенок», «меня раздражает мой ребенок», «я не чувствую радости от ребенка» автоматически означают в глазах окружающих, что кто-то здесь ненормален. Родители, живущие с ребенком вне эмоционального подключения, знают: им НЕ показалось. В их отношениях с ребенком нет и не было того, что считается в обществе неизбежной «нормой». Родители, счастливо живущие с ребенком внутри эмоционального подключения, знают: норма выглядит именно так. А как иначе? Оно же приходит само собой. Образуется твердая почва отсутствия диалога. За нормой стоят конкретные примеры, общественный договор, а заодно европейская литература. За отсутствием эмоционального подключения не стоит ничего, потому что его не бывает. Бывают только растерянные родители без этого самого подключения. Зато с детьми. * * * В этом месте мне важно определить несколько базисных вещей. Первое. Эмоциональное подключение к ребенку — отнюдь не гарантированная часть родительства. У кого-то оно есть. А у кого-то — нет. Возникает оно, действительно, само собой. Не возникает — тоже само собой. От характера, желания или поведения родителя это не зависит. От характера, желания или поведения ребенка - тоже. Эмоциональное подключение — не заслуга, а его отсутствие — не вина родителя или ребенка. Просто так бывает. Второе. Эмоциональное подключение и любовь — не одно и то же. Те, у кого оно есть, не видят разницы. Для них эмоциональное подключение течет из любви и в любовь впадает. А вот те, у кого его нет, прекрасно знают: можно очень сильно любить ребенка, быть готовым отдать за него жизнь и правую руку, вкладывать массу сил и денег, при этом брать сверхурочные и оплачивать няню, лишь бы не остаться с ним лишний день наедине. Подмена понятий в данном случае по-настоящему опасна: нелюбовь к ребенку в наши дни и считается, и ощущается неприемлемой. Чувство вины разъедает несчастных родителей, которые принимают отсутствие эмоционального подключения за отсутствие любви. На самом деле, с любовью у большинства родителей все в порядке. Любовь к ребенку как раз вполне является природным инстинктом — просто выражаться она может по-разному. Даже когда мне открыто говорят «я не люблю своего сына», я склонна переводить это как «мне очень тяжело добраться до моей любви к нему». А вот «тяжело добраться» как раз и связано с отсутствием подключения к ребенку — а значит, и со способностью ощутить любовь. Третье. Эмоции подключаются или не подключаются одновременно с появлением ребенка. В первый год еще возможны сдвиги: влияют гормоны, шок и недосып. Но в целом, то, что родитель получает в этом плане вместе с конкретным ребенком, то он по отношению к нему и имеет всю оставшуюся жизнь. Бесполезно ждать, когда все изменится. В этой точке само ничего не изменится. Четвертое. Эмоциональное подключение рождается заново вместе с каждым следующим ребенком. Отсутствие подключения к первому ребенку не предвещает отсутствия подключения ко второму. Равно как и наоборот. Заранее, к сожалению, предсказать ничего нельзя. Пятое. Отсутствие эмоционального подключения не означает, что родителю с этим ребенком никогда не будет хорошо. И тут самое время поговорить о том, как со всем этим быть. Как жить с ребенком, если автоматического к нему подключения не случилось? Если нельзя сказать, что его один вид вызывает улыбку, а мысль о нем — прилив душевного тепла? Если общение в лучшем случае немного напрягает, а в худшем - сильно раздражает? Что делать, чтобы жизнь стала хотя бы сносной, а лучше бы теплой, хорошей и простой? * * * Прежде всего, родителям стоит осознать, что с ними происходит, а чего при этом не происходит. Львиная доля отчаяния стоит на убежденности в своем уродстве. «Все люди как люди, а я холодильник». Но в том-то и дело, что среди людей немало таких «холодильников». А хорошими или плохими родителями их делает вовсе не накал страстей. Маленькому ребенку важно не что мы чувствуем, а как себя ведем. Родитель для него - тот, кто кормит, одевает, греет и защищает. От родителя требуется надежность, непреложность, устойчивость и тепло — и это вполне поведенческие параметры. Все остальное факультативно, к тому же меняется от века к веку. Нет смысла грызть себя из-за того, чего мы не в состоянии ощутить. Гораздо эффективней сосредоточиться на том, что мы можем в этой ситуации сделать. * * * Хорошее родительство вне эмоционального подключения обязательно включает две вещи: осознанность и справедливость. Осознанность означает понимание своих шагов и выбор реакций «от головы». А справедливость стоит на отказе от собственных отрицательных эмоций в качестве источника информации. Эмоция несет информацию, если она ситуативно обусловлена, то есть является следствием чего-то внешнего. Постоянно испытываемая эмоция перестает служить информацией, как перестает предсказывать погоду барометр, застрявший на делении «дождь». Если ребенок раздражает меня каждый час, значит, мой внутренний барометр сломался на отметке «раздражение», и по нему стало невозможно ориентироваться. И перед тем, как отреагировать, мне придется отфильтровать раздражение и рассмотреть ситуацию вне него. Это тяжело, но прежде всего потому, что я обычно уверен: раз меня что-то так раздражает, значит, кто-то в этом виноват. А в данном случае никто не виноват. Без эмоционального подключения очень тяжело растить детей, и наше раздражение — это, на самом деле, просто усталость. Постоянная и растущая с каждым днем. Поэтому, во-первых, стоит держать в голове, что и родитель у нас нормальный, и ребенок в порядке, просто нагрузка на обоих очень велика. И во-вторых, важно выстроить общение с ребенком таким образом, чтобы родитель в нем поменьше уставал. Только в этом случае у него появятся силы на справедливость, осознанность и прочую музыку сфер. * * * Перейдем к конкретике. Во-первых, нужно отделить необходимые занятия с ребенком от дополнительных. Каждый родитель может определить, что именно с его ребенком делать совершенно необходимо, причем именно ему, а чего можно не делать, хотя само по себе оно и неплохо. Обязательная программа должна быть постоянной, но короткой: три пункта, максимум пять. Ни с одним ребенком не критично делать сто двадцать пять вещей, а то бы дети, с которыми не делаются первые сто двадцать четыре, давно исчезли бы как вид. Маме Малыша важно, что именно она кормит его обедом. Готовит, накрывает, подает на стол — и смотрит потом, как Малыш ест. Муми-папе принципиально беседовать с юными о прошлом. Мадам Яновская учит Сашеньку хорошим манерам. Мистер и миссис Дарлинг ежевечерне заходят пожелать потомству спокойной ночи. Как именно эти приятные люди выбрали то, чем они неизменно занимаются с детьми? Очень просто: во-первых, они убеждены, что это необходимо. Во-вторых, конкретно на это они способны без особых мучений. Других критериев нет. Необходимое и приемлемое занятие с ребенком оставляет в родительской душе отчетливую галочку: «уф, сделал». Не слишком необходимое или чрезмерно мучительное оставляет без сил: «фу, отделался». При отсутствии эмоционального подключения занятия второго типа — непозволительная роскошь, и ведет она только к усталости и слезам. А главное, неприязнь к занятию поневоле распространяется на ребенка. Хотя он тут ни при чем, а мы имеем полное право ненавидеть сказки братьев Гримм. Пусть их читают те, кому это интересно: второй родитель, или бабушка, или домомучительница, или никто - все лучше, чем тоскливая маята от чтения вслух и его объекта. Дальше надо понять, что нам делать с ребенком нравится. Не «полезно», не «необходимо», а «приносит радость». Именно нам, ведь он-то разделит нашу радость, только дай. Смотреть сериалы? Гулять по торговому центру? Валяться в кровати? Ходить к подруге? Не может быть, чтобы не было ничего. В крайнем случае, есть то, что нам просто нравится делать, а ребенок рядом не мешает. Таким занятиям и стоит отдать большую часть времени, которое мы с ним проводим. Это время не станет блаженством, но перестанет быть издевательством. Кроме того, в нем появится смысл. * * * Собственно, это и есть главный ориентир в жизни с ребенком вне эмоционального подключения: осознанное нащупывание смысла. Каждый раз по-новой, каждый день заново. Смыслом может быть удовольствие ребенка, удовольствие родителя, польза, помощь, покупки, да хоть красивые фотографии. Главное — не результат, а ощущение: день прошел не зря. Смыслом не может быть «убить время» и «отделаться». Именно от бессмысленности мы больше всего устаем. Вещей, которые вызывают в нас тоскливое недоумение, с ребенком лучше просто не делать. Ну или делать по самому минимуму, без которого уже точно все умрут. Иначе время вместе превращается в постоянное наказание - и стоит ли удивляться, что родитель в итоге мается и вечно хочет увильнуть? * * * Отсутствие эмоционального подключения — не дефект психики, не ошибка восприятия и не душевная леность. Просто одна из разновидностей родительства, не самая приятная и не самая плохая. Но это ситуация, в которой любые сдвиги требуют осознанности и поиска смысла происходящего на каждом его этапе. Это нелегко и не станет легко с годами. Это не приведет к эмоциональному подключению. Это не обеспечит чудес из серии «в итоге всем будет даже лучше, чем тем, кому не нужны все эти ухищрения». Не будет. Но возникнет понимание происходящего и потихоньку придет ощущение общего смысла. Начнут мелькать моменты долгожданной чистой радости, явственней проявится любовь, а с годами подрастет и партнер в лице ребенка, внимательный и вдумчивый в отношениях. У него точно будут эти умения: он научится от нас. Ведь детство наших детей, при всей его широте и долготе, не главный период их жизни. А устойчивым взрослым отношениям, стоящим на внимании друг к другу, осознанности и справедливости, будет в итоге рад любой родитель. Как «подключенный», так и нет. * * * Знаете, у кого, к примеру, не было эмоционального подключения к детям? У Мэри Поппинс. Она вечно была занята своим, дети ей только мешали. Вот она и таскала их за собой туда-сюда. А знаете, у кого оно, среди прочих, было? У фрекен Бок. Которая страстно вкладывалась в ребенка, точнее, в тот его образ, который считала правильным. Так что не все решает именно подключение. Оно играет важную роль, без него тяжело живется, его нет в куда большем количестве семей, чем можно сходу предположить. Но все-таки необязательно всем этим семьям рожать детей обратно. Во-первых, это больно. Во-вторых, невозможно. А в-третьих, скучно. Лучше прожить подольше и проверить, что будет дальше. В. Райхер
Вполне допускаю, что такое явление, как "эмоциональное подключение" имеет место быть. Однако, в моем случае скорее всего проблема была (или есть..) в эмоциональном выгорании, которое, насколько я сейчас могу судить, совершенно не зависело от детей.. Вообще, я подозреваю, что такого рода проблемы могут возникать из-за элементарной нелюбви к себе. И пока родитель (мама или папа, все равно) не научится любить себя, он не сможет любить кого бы то ни было (детей, мужей, жен, друзей - не важно) и будет продолжать утыкаться в "отсутствие эмоционального подключения", "эмоциональное выгорание", привязанности, зависимости и тд и тп. до тех пор, пока не докопается до истинной причины нелюбви К СЕБЕ. А вот когда начинаешь эту любовь по капле в себя вливать, тогда и эмоциональная связь подключается, и чувствительность, и много ещё чего всякого разного.. и не только по отношению к детям).. Хотя внешне оно возможно никак и не выражается, но внутри ты ощущаешь, как и тебе и окружающим становится как буд-то немножко легче дышать. Судить однако, могу пока только по себе, поэтому воздержусь от каких-либо выводов и обобщений.
В моем случае (со вторым ребенком) именно так и было некоторое время, как описано в статье. А любовь к себе, скорее всего, не при чем. Ведь нельзя себя любить, а потом вдруг взять и разлюбить. Просто мой сын пришел в этот мир в очень сложное для меня время. И, наверное, на него спроецировались эмоциональные проблемы того периода моей жизни: смерти отца, болезни мамы, изменение статуса (высокооплачиваемая должность с относительной свободой сменилась на непонятный статус вечно занятой и задерганной мамаши, не вылезающей из болезней, невозможности выспаться, и т.д.и т.п.). Одно время было просто дикое желание отмотать пленку назад... родить обратно, сдохнуть, все, что угодно И вопрос: за что мне это все и сразу? Но, слава богу, эмоциональное подключение появилось со временем. И с взрослением сына наша эмоциональная связь только укрепляется.
Сложно сказать.. У всех, наверное, по-разному.. Я себя никогда не любила и судя по всему только-только с грехом пополам начинаю этому учиться).. Но исходя из своего мизерного опыта могу сказать, что любовь к себе (=способность к принятию и пониманию себя) - величина далеко не постоянная. И чем сложнее жизненная ситуация, тем меньше внутреннего ресурса на это принятие и понимание себя, и тем больше появляется претензий к окружающим (детям, родным, близким), из которых ты неосознанно пытаешься эту любовь любыми путями вытрясти (т.к. сил на то, чтобы добывать её в себе самому просто не остается). Поэтому в сложные времена и любить себя становится несоизмеримо сложнее. Спасение здесь, конечно, только одно - осознанность. Но, чтобы в ней удерживаться тоже нужно немало сил .. (особенно когда навыка нет), иначе опять скатываешься в привычные страдания, обвинения и истязания других в попытке из них эту любовь выколотить. Только с помощью осознанности можно научиться это за собой замечать, выключать автопилот, оставлять в покое других и возвращаться к себе. И вот в тот момент, когда получается это сделать, - возникает то самое "эмоциональное подключение", которое, на мой взгляд есть ни что иное, как искреннее проявление любви (=принятия), освобожденное от каких-либо ожиданий и претензий к окружающим.
Ну, может и так. Я только помню те ощущения, единственным желанием было не вытрясти любовь из окружающих, а чтобы они все куда-нибудь провалились, оставив меня одну ну или я сама, в крайнем случае Согласна, осознанность помогает принять ситуацию такой, как она сложилась. И перестать бороться с ветряными мельницами. Но иногда банально не хватает времени и физических сил на это. Для того, чтобы разобраться в себе и своих ощущениях желательно, чтобы хотя бы иногда была возможность побыть в одиночестве и в хорошем состоянии здоровья. Что в первые месяцы практически нереально (во всяком случае у меня было так - полгода сильно пониженная температура и усилившаяся аллергия, больницы, фейковые диагнозы, полгода сплошного мрака с некоторыми фрагментами радости, изображенными на фото. Хотя, натужно и неудачно, на мой теперешний взгляд. Куда ж спрячешь круги под глазами, бледное лицо от недосыпания и усталости? Ден примерно описывал то дно, от которого нужно отталкиваться и всплывать, как раз мой случай тогда ). Как-то я с этим справилась потом, но не помню как. Может эмоциональное подключение возникло как результат изменений, а может и наоборот, результатом эмоциональной близости явилось физическое здоровье. Сообщающиеся сосуды.
Аналогично. Просто под "вытрясанием любви" я подразумеваю не ожидание какого-то особого отношения к себе, а претензии на какое-то другое отношение и другую жизненную ситуацию, отличную от того, что есть. Когда ты хочешь не вот этих орущих и ноющих детей, а тихих и послушных, не вот этого вечно недовольного мужа, а понимающего и нежного, не больных и страдающих родителей, а здоровых и независимых, не вот эту задерганую и замученую себя, а другую - бодрую, счастливую и спокойную.. итд итп. Любая претензия на что-то другое в жизни, отличное от того, что есть - и есть проявление нелюбви к себе, которое тянет на дно. Иногда да - приходится опуститься на самое дно и почти умереть, чтобы наконец отцепиться от всех этих претензий и надежд и всплыть = принять то, что есть.
Возможно, кому-то пригодится. О несоответствии наших представлений. Спойлер: Откуда берутся одинокие девочки? Для просмотра внешних ссылок необходимо зарегистрироваться или авторизоваться на форуме. Марта Кетро «Я чувствовал, что мама меня не любила», сообщает психологу каждый второй клиент. «Я безумно люблю своего ребёнка», может сказать каждый из нас. Как выходит, что и то, и другое правда? Мама вчера сказала: я тебя страшно любила, так над тобой тряслась, боялась от себя отпустить. А я не то чтобы удивилась — она мне это часто говорит, — но в очередной раз подумала, какая всё-таки странная вышла жизнь, если я не замечала столь сильное мучительное переживание, и росла в уверенности, что одинока. Что папа меня обожает, знала точно, но он слишком много работал, его присутствия вечно не хватало. Казалось, заброшенней меня человека нет, а сейчас мама вспоминает, что ровно того, в чём я нуждалась, у неё было в избытке. Возникает вопрос, кто из нас более нарушен — та, что не сумела донести, или та, что не смогла почувствовать. Или это в принципе нормально, когда один мучается жаждой, а другой захлёбывается, но обменяться ресурсом невозможно. Я только могу сказать, как это выглядит в глазах взрослого и как считывается ребёнком, а в каком месте ломался сигнал, не знаю. Мама говорит: я тебя не отпускала от себя. Девочка помнит, что всё время была одна, с ней не играли, её не слушали, всегда существовала какая-то взрослая жизнь, в которой она только путалась под ногами. И даже разговоры о девочке шли поверх её головы, будто она всем мешает о себе заботиться. Всё детство её сопровождала смертельная скука, пока не научилась читать. Мама говорит: я над тобой тряслась. А казалось, девочке не доверяли ни на грош. Её редко отпускали куда-то с подругами, но не оттого, например, что вокруг полно опасностей — просто она настолько нехороша, что обязательно влипнет в неприятности. На свете много плохого, и она с радостью в это влезет, притянет к себе всю грязь, какую найдёт. «Попадёшь в дурную компанию» — это была не страшилка, а констатация факта, как увидит, так и попадёт, ведь только того ей и надо. Мама говорит: я тебя оберегала. Никогда девочка не чувствовала себя настолько беззащитной, как в детстве. Хорошие девочки не ударяются об углы, не обжигаются, не разбивают колени, ничего не теряют и у них ничего не крадут. Если её кто-то обижал, последнее, что следовало делать, это признаваться маме. Потому что сама виновата, к хорошим девочкам не пристают, их уважают. Они умеют вести себя так, что никому не придёт в голову на них напасть. Поэтому выбор очевиден: не хочешь получить с двух сторон — молчи. С агрессорами справляйся сама и ни в коем случае не вмешивай маму. Тогда хотя бы останется дом — место, где можно спрятаться. А если проболтаешься, там тебя первым делом и накажут. Мама говорит: я боялась, что ты слишком красивая. Девочка же всегда слышала только о своих недостатках. Хороши были только глаза и фигура, а волосы, нос, зубы, осанка и походка никуда не годились. Повзрослев, она считала, что люди, говорящие ей комплименты, либо врут, либо издеваются, либо неразборчивые извращенцы. И вышла замуж за первого, кто начал за ней ухаживать — ещё бы, такая редкая удача, встретить нормального человека, которому почему-то нравится это чудовище. Мама говорит: ты была скрытная. Девочка помнит, что не могла разговаривать со взрослыми. Она генерировала либо жалкие глупости, либо интересовалась тем, чего на свете нет. Никто не говорит про секс, например. За мальчиками бегать стыдно, поэтому с мамой не говорят о любви. В любой информации о тебе может найтись что-то подозрительное, а любая мысль либо выдавала неправильные взгляды, либо оказывалась дурацкой и смешной. А мама её меж тем любила — мучительно, безответно, не умея достучаться до странного замкнутого ребёнка, умирая от страха за будущее и от постоянной вины. И терпела подростковое сопротивление, переходящее в ненависть. Может, это какая-то уникальная парочка уродцев, у других так не бывает, но откуда берутся толпы взрослых, бывших нелюбимыми детьми, и виноватых родителей, тоскующих по близости с ребёнком. Где искажается поток тепла, почему не доходит до адресата? Не знаю, мне просто жаль, что они так и не встретились, та одинокая девочка и её любящая мама. И ещё я очень надеюсь, что мама не узнает о том, как всё виделось с другой стороны. Пусть лучше думает, что ей достался неправильный ребёнок, который совсем не хотел любви.
С одной стороны - да, все так. Мы с моей мамой тоже не встретились, и уже не встретимся (она умерла недавно).. Но с другой стороны, именно сейчас, когда её больше нет, я чувствую, что мы никогда и не расставались.. И любовь эта всегда была, и есть. Просто мы никогда не умели ни говорить о ней, ни показывать.. но это не важно. Мы всю жизнь, наверное, любим, как умеем,- криво, косо, несуразно, неловко. Все время пытаемся как-то её до других донести, показать, внушить.. Пока однажды не осознаем, что внушать нечего и незачем.. что про любовь вообще никогда, никому ничего не надо объяснять. Потому что как только начинаешь объяснять, доказывать и ожидать чего-то в ответ, - как тут же вместо любви вылезает что-то другое.. И это что-то не имеет к любви вообще никакого отношения. С любовью можно просто быть. Слышать её. Ощущать, как покой и тишину в своём сердце. Тот самый покой, который я ощутила, когда узнала, что мамы больше нет. И хотя чисто по-человечески мне было очень грустно, где-то глубоко внутри мне было абсолютно спокойно, потому что я все время слышала её - эту любовь, которая всегда была и есть со мной, и которая никуда не девается, даже когда человек уходит.. Я и сейчас её слышу) И очень надеюсь, что мои дети тоже могут её слышать. Всегда. Но при этом я понимаю, что ничего не могу для этого сделать. Потому что эта любовь не во мне и не в ком-то, из тех, кого они любят и будут любить. Любовь в них самих. И все, что я могу сделать для того, чтобы они научились её слышать - это не мешать им быть собой. Я ничем не помогу им, если буду пытаться "упаковать" в них как можно больше своей материнской любви. Я ничего не могу им дать. Но я могу просто быть с ними рядом -такой, какая я есть, слушать свою "мелодию любви" и тем самым учить их слышать свою. Может быть вот там и "ломается сигнал", когда я свою мелодию не слышу, а пытаюсь подменить её чужой?..
Думаю, сигнал ломается на попытке отдать (и даже втюхать) совсем не то, что нужно другому. Взаимодействие эго-эго строится на обмене. Можно завалить другого подарками (самого разного сорта), но если его недостаточность имеет другую форму, то все эти подарки просто пролетят мимо. Думаю, статья именно об этом.
Ну да. мне кажется, я примерно о том же только другими словами).. О том, что любовь - это никакой не обмен. Это качестно присутствия.. с собой и с другим человеком. Когда его нет, тогда "все подарки и летят мимо".
